Еще не затихли отголоски дискуссий, вызванных реформой Российской академии наук, а ученые вновь встревожены положением дел в отечественной науке. Своими опасениями они решили поделиться с самим Владимиром Путиным, направив ему открытое письмо.
«Время политкорректности закончилось, давно пора назвать вещи своими именами,— говорится в документе.— Сейчас стало совершенно очевидным, что последние три года реформы фундаментальной науки в России не принесли никаких положительных результатов. Мы стоим на грани окончательной ликвидации конкурентоспособной научной отрасли — одной из традиционных опор российской государственности. Ситуация стала критической и требует принятия неотложных мер со стороны высшего руководства страны».
Под обращением к президенту поставили свои подписи более ста авторитетных ученых: академики, члены-корреспонденты, профессора РАН. В их числе и пятеро нижегородцев: академики Андрей Гапонов - Грехов, Александр Литвак, Владимир Железняков и член-корреспонденты РАН Владимир Кочаровский и Ефим Хазанов. Все пятеро - из Института прикладной физики РАН.
С одним из подписантов, доктором физико-математических наук, заместителем директора ИПФ РАН, руководителем Отделения нелинейной динамики и оптики Ефимом Хазановым встретился корреспондент «Биржи» Игорь Становов.
- Ефим Аркадьевич, так что же побудило ученых напрямую обратиться к главе государства?
- Три года назад в жизни РАН произошло судьбоносное событие - это, по сути, был разгон академии, потому что РАН без институтов – это совсем другая организация, старая же просто перестала существовать. Сохранение старой вывески – РАН – это лишь незатейливый способ скрыть очевидное. А дальше последовал медленный процесс деградации: все это время ситуация только ухудшается. Разумеется, деградация академической науки связана также и с общим состоянием дел в экономике, и с тем, что наука в стране вот уже многие годы далеко не в приоритетном положении. Вот и возникло ощущение, что точка невозврата уже близка. Не побоюсь этого слова, блестяще написал об этом академик Михаил Садовский в журнале Эксперт (http://expert.ru/ural/2016/27/vremya-politkorrektnosti-zakonchilos/). Письмо В.В.Путину – это, по сути, сокращенный вариант этой статьи, которую обязательно стоит прочитать всем, кому интересна судьба российской науки.
- В чем, по-вашему, видны признаки деградации?
- Я бы назвал два главных аспекта: научное оборудование и кадры. Катастрофически растет отставание имеющегося научного оборудования от мирового уровня. Самоизоляция страны и отсутствие ключевых технологий в сочетании с тем, что научное оборудование устаревает буквально за несколько лет, делают процесс отставания лавинообразным. Проблема кадров связана как с низким уровнем среднего и высшего образования, так и с непрестижностью профессии ученого в России. Разумеется, для решения проблемы оборудования и кадров требуются деньги, и не малые. Однако не менее важным (а по сути дела первичным и главным) является политическая воля и желание сделать Россию страной научной и образованной. Стране, обществу необходимо создание культа знаний, а не веры и эмоций; осознание ценности образования и самого существования научной среды, поддерживающей интеллектуальный потенциал нации. Не все станут эйнштейнами, но без тщательного, кропотливого и постоянного культивирования этой среды страна обречена продолжать быстрое движение на периферию научной карты мира. Это как с футболом - для сборной команды требуется всего 11 игроков, но чтобы эта сборная чего-то достигла, нужно, чтобы тысячи людей занимались этим видом спорта.
Ну, и наконец, кроме желания и денег от руководства страны требуется еще умение управлять наукой. Краеугольный камень здесь весьма прост и очевиден: управлять наукой должны сами ученые или бывшие ученые, ставшие администраторами, но имеющие за плечами успешную научную карьеру, знающие, как устроена наука изнутри. Когда речь идет о выборе направления исследований, поддержке той или иной научной школы или научной организвции, оценке их деятельности, решения не должны принимать чиновники. Ученые тоже не всегда принимают мудрые административные решения, но люди со стороны не в состоянии управлять наукой. Они просто не умеют это делать, и есть только один способ этому научиться - самому сделать научную карьеру.
- Но когда начинают экономить, то всегда выбирают что-то прагматичное. А фундаментальная наука то ли даст результат, то ли нет, и еще неизвестно когда…
- Во-первых, результат даст обязательно, не сразу, но обязательно. Все что нас окружает, от полиэтиленового пакета до смартфона, от аспирина до автомобиля, от стирального порошка до кредитной карты напичкано достижениями фундаментальной (в прошлом или в настоящем) науки. Например, GPS-навигаторы не могут работать без учета общей теории относительности, вполне себе фундаментальной. Во-вторых, есть и быстрые прагматические последствия. Дело в том, что фундаментальными являются получаемые научные результаты, для достижения которых требуется развитие огромного количества прикладных технологий. Посмотрите на любой крупный научный проект – еще на стадии его реализации, когда желанных фундаментальных результатов ждать еще много лет, из него уже “родилось” огромное количество новых инновационных компаний, производящих новые товары и услуги. Это как камень, брошенный в воду: мощный всплеск размером с ладонь, а круги расходятся на десятки метров. В-третьих, фундаментальная наука дает стране такую вещь, как престиж. Мы же хотим, чтобы на Олимпийских играх на 1 см выше всех прыгнул именно гражданин России. Неужели достижения фундаментальной науки менее желанны для страны? Надо заметить, что научный престиж приносит стране не только славу, но и вполне прагматичную отдачу, поскольку бизнес прекрасно понимает, что за достижениями фундаментальной науки обязательно стоят высококвалифицированные кадры, а также новые технологии, приборы, и т.п. И, наконец, четвертый аргумент в пользу прагматичности фундаментальной науки. Помните, в «Иронии судьбы…” слова Ипполита: “За такой короткий срок старое разрушить можно, а создать новое — очень трудно. Нельзя…”. Так вот - восстановить разрушенный мост или завод – очень трудно, а фундаментальную науку – нельзя. Примеров тому масса: от генетики в СССР до математики в гитлеровской Германии. Десятки лет прошли, а последствия до сих пор видны. Так что если смотреть прагматично, но чуть дальше чем на год вперед, то фундаментальная наука – последнее на чем надо экономить.
-Но говорят, что у реформы РАН все же есть определенные достижения…
- Те очень скромные достижения в административной сфере, которыми гордится ФАНО, несопоставимы с уроном, который нанесен науке. Руководство Академии далеко не лучшим образом управляло наукой, это правда. Однако ФАНО управляет еще хуже. В нынешней ситуации не может быть изменений к лучшему, и не потому, что чиновники из ФАНО не ценят ученых, хотят их как-то ущемить и т.п. Чиновники просто не знают, как всем этим управлять. Мы видим, что они пытаются научиться, но это, как я уже говорил выше, невозможно без опыта научной работы. Человек, который не умеет водить машину, передавит пешеходов, совсем не потому что он хочет их передавить, а потому что он не может по-другому. По уму ему просто не надо садится за руль. Увы, чиновники поставленные государством на соответствующие посты, вынуждены как-то этой машиной управлять, т.е. предпринимать некие действия, которые неизбежно будут пагубны для науки.
- В качестве примера не слишком удачных действий ФАНО в письме президенту приводится кампания по объединению институтов. Но ведь у вас, в ИПФ РАН, насколько известно, этот процесс прошел вполне успешно?
- К нашему Институту прикладной физики были присоединены и стали филиалами два близких по направлению деятельности научных учреждения: Институт физики микроструктур РАН и Институт проблем машиностроения РАН. В результате был создан Федеральный исследовательский центр «Институт прикладной физики Российской академии наук». Я бы сказал, что у нас объединение прошло достаточно безболезненно, малотравматично: никто не потерял работу, не проиграл в зарплате. При этом нашими сотрудниками был проделан огромный бюрократический труд, польза от которого только в том, что вред был минимизирован. Отвечая на Ваш вопрос, можно сказать, что в ИПФ РАН объединение прошло без существенных негативных последствий, но “успешным” его назвать нельзя. Кроме того, наша ситуация нетипична. По стране процесс укрупнения происходит под сильным давлением сверху. Причем ФАНО не решает вопрос объединения своим приказом сверху, а “выкручивает руки”, вынуждая институты укрупнятся как бы по инициативе снизу, что не делает чести чиновникам ФАНО. Точно так же, как и тот факт, что руководство ФАНО очень любит публично подчеркивать добровольность объединения, это унижает людей еще больше. Не будь угрозы уменьшения федерального финансирования, вряд ли кто-нибудь сам пошел на такое объединение, в том числе и нижегородские институты сохранили бы статус кво. Другими словами, объединение имеет , несомненно, только негативные последствия, в том числе и у нас. Просто у нас негатив поменьше...
- На какой результат рассчитывают авторы открытого письма президенту? Ведь реформу вспять не повернешь…
- Подробно это описано в самом письме, а кратко – это вернуть академические институты в Академию наук, ФАНО превратить в управление делами РАН, которое будет заниматься управлением собственностью, но не вторгаться в руководство наукой. Президенту РАН В.Е.Фортову дать возможность претворить в жизнь ту программу, с которой он был выбран на эту должность на конкурентных выборах за 27 дней до разгона Академии. Кроме того, нужна серьезная реформа министерства образования и науки: необходим компетентный государственный орган, который бы отвечал за состояние науки в стране. Причин не делать всего этого, на наш взгляд, нет.
Все подписавшие письмо прекрасно понимают, что единственный разумный адресат этого письма - это В.В.Путин, потому что других точек принятия решений в стране нет. А вот какой будет от письма результат – тут мнений много, я скажу за себя. У В.В.Путина была и есть возможность узнать обо всем, что там написано в письме, не дожидаясь письма. Точно так же у него была возможность узнать мнение РАН о пагубности пресловутого закона о РАН до его подписания. Не смотря на это закон был с его одобрения принят и им подписан. Именно поэтому это письмо, даже если В.В.Путин его прочитает, ни коим образом не откроет ему глаза и, следовательно, не инициирует изменение ситуации в российской науке к лучшему. Я считаю, что В.В.Путин и без нашего письма прекрасно знает, куда движется российская наука, а также как это движение повернуть вспять.
Результат, которого я ждал от письма, - это информирование всех слоев общества (включая конечно и руководство страны) о положении дел в российской науке. Формой для такого информирования в данном случае было выбрано открытое письмо В.В.Путину. Этот результат в значительной мере достигнут, o чем свидетельствует вызванный письмом резонанс, в частности, интерес Вашей газеты к этой теме.
P.S. Пресс-секретарь главы государства Дмитрий Песков проинформировал на днях журналистов:
«Безусловно, об этом обращении доложено президенту, он в курсе. Мы с большим вниманием относимся к тем озабоченностям, которые высказывают академики и членкоры, профессора. Безусловно, мы принимаем во внимание их озабоченность, но также нам хорошо известно о существовании альтернативных точек зрения».
