Учёные МГУ в составе международной группы исследователей выяснили, что скотоводы южнороссийских степей и предгорий Кавказа эпохи бронзы предпочитали пасти скот на окрестных пастбищах, не перегоняя стада на дальние расстояния. Статья опубликована в журнале Plos one.
Пастбищное животноводство было одной из наиболее эффективных и успешных экономических стратегий доисторических сообществ Евразии. В эпоху бронзы (около 3900-1000 гг. до н.э. по радиоуглеродной хронологии), склоны Кавказских гор и степи к северу от них были прекрасной кормовой базой для овец, коз и крупного рогатого скота. Эти ландшафты были родиной мобильных сообществ, которые готовили почву для фундаментальных преобразований в Европе в начале III тысячелетия до нашей эры.
Международная группа исследователей изучила останки 105 человек и 50 животных из погребений, находящихся в разных экологических нишах юга России. Анализ стабильных изотопов костей человека и животных показал, что у представителей разных археологических культур рацион питания был примерно одинаковый и соответствовал природным условиям местности, где они проживали. Согласно результатам исследования, радиусы миграции на Северном Кавказе были ограничены экологической нишей, более привычной для каждой отдельно взятой популяции. Таким образом, теория о масштабных миграциях древних скотоводов поставлена под сомнение. «Интересно то, что в данном исследовании не было обнаружено большой разницы в типе питания ни между представителями разных археологических культур, ни между разными людьми, относимыми к одной археологической культуре. То есть мужчины, женщины, дети, а также погребенные в «богатых» различными заупокойными дарами погребениях и тех, в которое почти ничего не положили, питались примерно одинаково», – рассказала научный сотрудник НИИ и Музея антропологии МГУ Наталия Березина.
Исследования рациона питания человека с использованием анализа стабильных изотопов углерода и азота из коллагена костей человека являются хорошо зарекомендовавшим себя подходом к изучению доисторических миграций. Эти данные отражают экономические стратегии древнего населения. Ученые из Германского Археологического института в Берлине, Центра Археометрии Курта Энгельхорна в Мангейме (Германия), Научно-исследовательского центра в сфере археологии «Наследие» в Ставрополе (Россия), Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова (Россия), а также Базельского университета (Швейцария) и Дунайского Университета в Кремсе (Австрия) продолжили предыдущие исследования захоронений на Северном Кавказе и изучили останки людей и животных из восьми археологических памятников, датируемых между V тысячелетием до н. э. и сарматским периодом раннего железного века, в том числе погребения из пяти курганов; причем есть случаи, когда единый курган содержал погребения разных эпох (в вышеуказанном диапазоне) и разных археологических культур, судя по типам могильных конструкций и сопровождающему инвентарю. Памятники в горах Кавказа, в его предгорьях и в обширной области степей к северу от них представляют разнообразные экологические среды, которые различаются по высоте, влажности, температуре и растительному покрову.
Огромные курганы, созданные людьми, долгое время доминировали в ландшафтах предгорий Кавказа
«Источником для изотопного анализа, позволившего определить рацион питания и образ жизни древних сообществ, послужили кости людей и животных (всего более 150 индивидов), обнаруженные в процессе раскопок восьми археологических памятников, расположенных на Северном Кавказе и в совокупности датируемых в диапазоне V-I тысячелетий до н. э. Это материалы, преимущественно относящиеся к эпохе бронзы, а также, в меньшей мере, к раннему железному веку. В числе этих памятников – два крупных кургана бронзового века на юге Ставропольского края, исследованные в 2007 и в 2009 гг. Ставропольской археологической экспедицией кафедры археологии исторического факультета МГУ при участии специалистов Института археологии РАН. Оба кургана были изначально сооружены над погребениями аристократов конца IV тыс. до н.э., принадлежавших к населению, оставившему памятники Майкопской культуры раннего бронзового века – знаменитой земледельческой культуры Северного Кавказа, которой был присущ высокий уровень цветной металлургии и гончарства. Впоследствии, в III-I тыс. до н.э. эти курганы послужили усыпальницами для представителей более поздних сообществ эпохи бронзы и раннего железа. Изотопный анализ, осуществленный нашими зарубежными коллегами, позволил по-новому осмыслить культурные особенности изучаемых доисторических сообществ, их экономические стратегии и степень их миграционной активности», – сообщил руководитель Ставропольской археологической экспедиции исторического факультета МГУ, заведующий кафедрой археологии Анатолий Канторович.
Полученные данные подтверждают преобладание пастушеского скотоводства, потребление мяса, молока и молочных продуктов, получаемых преимущественно от домашних овец и коз. Однако эти продукты животного происхождения не в полной мере объясняют стабильный изотопный состав костей человека. В рацион человека, особенно в более засушливых ландшафтах, также входили дополнительные продукты питания, такие как мясо молодняка в подсосный период, рыба и растения.
«Результаты этого исследования свидетельствуют против гипотезы большой географической мобильности и активных миграций населения Кавказа и заставляют предполагать, что эпохальные технические инновации IV и III тысячелетий до н. э., такие как повозки или металлическое оружие, распространялись каким-то иным образом», – добавила Сабина Райнхольд из Евразийского отделения Германского Археологического института.
В состав международной исследовательской группы вошли учёные НИИ и Музея антропологии МГУ, кафедры археологии исторического факультета МГУ, Германского Археологического института в Берлине, Центра Археометрии Курта Энгельхорна в Мангейме (Германия), Научно-исследовательского центра в сфере археологии «Наследие» в Ставрополе (Россия), а также Базельского университета (Швейцария) и Дунайского Университета в Кремсе (Австрия).
Фото предоставлены пресс-службой МГУ
