Об эмоциональном интеллекте и не только – в интервью с Федором Шаньковым

Решили обновить гарнитур на кухне, а закончили потолком в коридоре. Появился кашель, а вас отправили к кардиологу. Знакомые ситуации? В жизни все взаимосвязано и психология – не исключение. Эмоциональный интеллект – понятие, о котором невозможно говорить в отрыве от других психологических составляющих. Взаимоотношения людей друг с другом, отношение к себе и миру, эмоциональное выгорание и синдром самозванца – об этом и многом другом в интервью с Федором Михайловичем Шаньковым, практикующим психологом I категории Московской службы психологической помощи населению и научным сотрудником лаборатории консультативной психологии и психотерапии Психологического института РАО.

Что такое «эмоциональный интеллект»? Это научное понятие или бытовое?

«Эмоциональный интеллект» – понятие, которое находится в бездне между академической психологией и психологической практикой. В целом, оно стремится к тому, чтобы быть научным и опирается на научные данные, но с другой стороны – очень монетизировано, ориентировано на бизнес-среду, дискурс успеха и, соответственно, теряет научность и местами не выдерживает научной критики.

Если говорить об истории, то само понятие возникло в 60-х годах, но стало популярным с выходом книги научного журналиста Дэниела Гоулмэна. Наблюдения показали, что, помимо интеллекта, есть какой-то другой фактор, определяющий, насколько человек успешен. Гоулмэн, опираясь на полученные данные, сделал вывод, что в противовес академическому есть интеллект эмоциональный, т.е. то, насколько человек может чувствовать, что ему на самом деле нужно, определять эмоции другого человека, регулировать свои эмоциональные состояния. Адресат книги Гоулмэна – руководитель, бизнесмен, человек, который хочет быть успешным. В таком контексте антропология человека – это «гаджет». Есть жесткий диск, есть софт, есть какие-то приложения, которые прокачивают твердые навыки, знания и информированность, а есть мягкие навыки, «уживаемость» с другими устройствами. Психологи Дж. Мэйер, П.Сэловей и Д.Карузо назвали последнее «эмоциональным интеллектом».

Тем не менее, в академической психологии есть постулат единства аффекта и интеллекта, показывающий, что интеллектуальные и эмоциональные процессы слиты воедино. Эмоции всегда участвуют в наших познавательных процессах, а интеллект так или иначе определяет эмоциональную оценку. В понятие «эмоциональный интеллект» вкладывают очень много научно-обоснованных вещей, таких как: эмпатия, алекситимия, социальный интеллект, эмоциональная рекогносцировка (насколько человек может считать чувства и эмоции другого человека и привнести их в коммуникацию). Есть много интересных исследований по каждому из этих компонентов.

Сложно оценивать это понятие, так как оно не выдерживает научной критики. Нет так называемой инкрементной (конструктной) валидности. Термин покрывает уже существующие в науке определения, такие как: психологическая разумность, эмпатия, социальный интеллект. Но так как психология относится к социальным наукам и психологи работают, в первую очередь, с людьми – это хорошая формулировка, чтобы объяснить людям, что они – живые организмы, что есть не только интенсивные чувства агрессии или печали (то, что люди действительно могут считывать), а еще и более тонкие феноменологические переживания, на которые следует обращать внимание и которые определяют качество жизни, счастье, отношения, опыт родительства, взаимодействие с другими людьми и способность руководить.

Возможно ли актуализировать это понятие для научной среды и нужно ли?

Актуальность для науки определяется тем, как тот или иной термин причастен к научной традиции. Есть теория множественного интеллекта Говарда Гарднера, которая активно критикуется, но все же развивается. В ней помимо противопоставления эмоционального интеллекта академическому есть логико-математический, музыкальный, практический и другие. И в этом ключе, конечно, наука может развивать эту тему, не претендуя на то, что эмоциональный интеллект объясняет все, как это описано у Гоулмэна или у Трэвиса Бредберри в книге «Эмоциональный интеллект 2.0». На самом деле, эмоциональный интеллект объясняет всего от 2 до 10% вопросов успеха, как писал эксперт в этой области Джон Майер.

И это известный в науке феномен, когда новое направление превращается в тренд и раздувается как мыльный пузырь. Будь то психоанализ или когнитивная психология. Ими пытаются объяснить все. Поэтому ученые, которые занимаются эмоциональным интеллектом, стараются избежать этого и вводить все больше контекстов. Если мы обычно просто говорим о том, что эмоциональный интеллект повышает качество жизни, то ученый приводит данные конкретного эксперимента с точной выборкой. К сожалению, если открыть популярные книги про эмоциональный интеллект, то раз за разом встречаются ошибки за счет обобщения выводов из конкретной выборки на всю популяцию, из культуры в культуру, из статистического вывода к глобальным суждениям. Поэтому еще очень многое нужно сделать для того, чтобы это понятие крепко утвердилось в науке.

На мой взгляд, это хорошая тенденция, потому что академическая психология слишком оторвана порой от жизни. Человеку просто понятнее, когда он слышит фразу «эмоциональный интеллект». Он может подумать: почему бы не начать его развивать, раз есть научные данные о том, что это повышает качество жизни. В этом, безусловно, ценность этого конструкта.

Чем измеряют эмоциональный интеллект?

Есть большая проблема с измерением, потому что мы говорим об эмоциональной сфере. В отличие от памяти, внимания и других теоретических конструктов, которые введены в психологии, эмоции мы испытываем непосредственно. Измерения всегда опосредованы: либо мы определяем их через физиологические реакции (наличествует ли та или иная эмоция у человека), либо пользуемся самоотчетом. Ученые стараются все больше и больше смешивать эти методы, чтобы определить, владеет ли тем или иным навыком интеллекта человек. Наиболее часто применяется методика Майера, Сэловея и Карузо, которая была апробирована в диссертации И.В. Плужникова и модифицирована Е.А. Сергиенко и соавторами для надежного тестирования на российской выборке.

Есть несколько параметров: оценивается то, как в определенных ситуациях человек определяет эмоцию, как точно ему это удается, может ли человек считать мимику другого, насколько вообще развита психологическая культура и свойственно ли человеку видеть причинность эмоций в себе/во внешней среде, задействует ли он рефлексию. В науке популярен каждый из компонентов: эмпатия, алекситимия, психологическая разумность и т.д. Каждый из них измеряется отдельным инструментом, потому что шкалы эмоционального интеллекта собирают в себе многое, но их трудно присоединить к тем или иным психологическим механизмам. Это такой огромный конструкт, который измеряет практически все. Данные о том, как факторы согласуются между собой внутри эмоционального интеллекта противоречивы. В диссертации Плужникова показано, что связь не столь очевидна. Эмоциональный интеллект – это, скорее всего, не одна большая способность, а множество навыков.

Т.е. официально признанного профессиональным сообществом тестирования нет?

Официально признанными считаются апробированные, валидизированные на больших выборках тесты, которые показали хорошую психометрическую надежность, так что здесь пользуются, прежде всего, модификацией Е.А. Сергиенко. Есть и другие подходы к эмоциональному интеллекту: кто-то дробит его на 4 способности, кто-то – на 12 навыков, кто-то – на личностные черты. Очень много методик и тестов, но здесь важно проговорить, что это применимо для больших выборок и научных исследований. Научные исследования, психодиагностика, психокоррекция или интервью на работу – это разные истории. В научных исследованиях делается скидка на статистическую погрешность. То, что закономерно для огромной выборки, совсем не соотносится с тем, что закономерно для одного человека. Особенно если он уставший пришел на сотое собеседование, а работодатель просит заполнить тест на эмоциональный интеллект. В таком случае нельзя говорить о валидных данных, необходимо учитывать контекст и перепроверять другими методиками.

От чего зависит эмоциональный интеллект? Возраст, социальный опыт, гендер имеют значение?

Есть противоречивые исследования, но в целом, если говорить о гендере, женщинам более свойственно считывать эмоции других. В то время как у мужчин больше выражена регуляция эмоций. Здесь важно, что мы говорим про гендер, т.е. то, что культурно присвоено, а не про какие-то биологически заданные механизмы. Как раз нейрофизиологические исследования отражают, что физиологически могут быть абсолютно одинаковые показатели, но при этом женщина говорит, что испытывает печаль, а мужчина – что испытывает гнев или вообще ничего не чувствует. Дело в том, что мальчикам с детства даются те игрушки, которые не развивают способность считывать и выражать эмоции, а больше управлять, руководить, разбираться в механизмах. Родители бессознательно покупают их для адаптации в нынешней культуре. Девочкам соответственно дают кукол, которые общаются между собой и таким образом с самого детства у них идет развитие коммуникативных компонентов эмоционального интеллекта.

Если отвечать на вопрос о возрасте, то нужно говорить о психологическом возрасте. Парадокс в том, что с помощью эмоционального интеллекта как раз могут замерять эмоциональную зрелость. Есть такой расхожий термин за рубежом – «кидалт», т.е. «дитятя», «взрослый ребенок». Часто руководители или те, кто занимает высокую должность, вызывают смущение у подчиненных, потому что начинаются сложные процессы коммуникации, например, руководитель деспотично себя ведет. В американской культуре это означает, что человек не умеет управлять своими эмоциями в кризисных ситуациях, и его психологический возраст чрезвычайно мал.  В данном контексте он не обладает высоким эмоциональным интеллектом. С другой стороны, мы должны сказать, что с возрастом, приобретая опыт, человек лучше дифференцирует контексты, в которых возникают эмоции. Например, человек, который испытывает тревогу, с развитым эмоциональным интеллектом может различить: это тревога из-за того, что сейчас происходит что-то чрезвычайно важное или это предчувствие угрозы. В зависимости от этого человек строит свое дальнейшее поведение.

Постепенно наш внутренний мир дифференцируется: человек с развитым эмоциональным интеллектом испытывает не только интенсивные эмоции, но и те, которые только зарождаются. Например, если у родителя хорошо развит эмоциональный интеллект, то при чувстве раздражения к ребенку он может определить, что именно является его источником переживания и эмоций: не то, что ребенок раздражает, а, например, что он не успел выпить воды, или не знает, как поступить. Тогда гнев сменяется на печаль, и хорошо, если рядом находятся родственники, которые могут помочь и принять участие в этом процессе. Родитель просит помощи, а не срывает свою агрессию на ребенке или любом другом объекте, который в данный момент может восприниматься им как преграда к спокойствию. Напротив, человек с неразвитым эмоциональным интеллектом не считывает эти предыдущие стадии и доводит себя до интенсивных аффектов, которые сужают сознание и очень пагубно воздействуют на коммуникативные стратегии, разрушая отношения.

А что насчет детей? У них развит эмоциональный интеллект или интуиция? Ведь если учительница зайдет в класс в плохом настроении, дети не станут себя плохо вести.

Здесь важно развести понятия интуиции и эмоционального интеллекта. Эмоциональный интеллект – это участие интеллекта, языка, знаков в том, как распознавать и регулировать эмоциональные процессы. У детей эта способность до конца не сформирована. Она начинает развиваться в школе. Известный всем пример – «маятник» у подростков, которые скачут из одной эмоции в другую: от всемогущества к стыду, например. Как раз в социальной среде настраиваются механизмы обозначения языка: человек больше читает литературы, получает обратную связь от других людей.

У детей в то же время — это более натуральные эмоции. К тому же никто не отменял биологические механизмы, которые помогают обслуживать цели. Дети не хотят нарываться на агрессию и конфликты и, конечно, естественным образом они будут считывать эмоции. Если идти дальше, к младенцам, то просто задумайтесь, кто управляет в семье: младенец или родитель? Всем руководит младенец, потому что никто не хочет слушать крики. Есть исследования, которые показывают, что младенец может считывать эмоциональную экспрессию, узнавать лицо, состояние и настроение матери, и это определяет его настроение. В нас есть биологически заложенные механизмы зеркальных нейронов. Простыми словами, у нас в мозгу есть «зеркала», которые бессознательно, автоматически отражают состояние другого человека.

Возвращаясь к вопросу об интуиции, нынешняя ситуация с эмоциональным интеллектом такова, что интуиция включается в это понятие, как и осознанность, хотя в академической психологии интуиция больше относится к процессам мышления. В известной книге нобелевского лауреата Даниэля Канемана «Thinking, Fast and Slow» (прим. ред. в переводе на русский «Думай медленно… решай быстро») разводятся понятия системы логического мышления и интуиции. Показан ряд когнитивных ошибок, прежде всего, эмоционально обусловленных. Например, почему человек интуитивно принимает неправильные решения? У него может быть теплая чашка кофе во время собеседования, и он говорит более ласково, а может быть холодный газированный напиток, и человек склонен к резким суждениям. Таких когнитивных ошибок целые сотни.

Интуиция здесь – это мгновенное принятие решения без понимания того, как человек к этому пришел. Классический пример – шахматисты. Такое исследование: гроссмейстерам показали шахматную доску на пару секунд и попросили вспомнить, как были расставлены фигуры. Один из игроков ответил, что не помнит положений фигур, но точно знает, что если пешка белых пойдет на коня, то через пять ходов будет мат. Мгновенное схватывание. Поэтому Канеман предупреждает, что важно доверять интуиции, но только если это экспертная интуиция, когда человек достаточно долго провел в том или ином профессиональном контексте.

В то же время нельзя доверять спонтанным суждениям без логического мышления. Эмоциональный интеллект – в том числе о том, чтобы дифференцировать: это ошибочное суждение или нет. Например, я увидел этого человека, и он мне сразу не понравился. Почему? Если задуматься, это часто зависит от внешнего контекста: настроение плохое, отношения в семье испортились или он похож на товарища, с которым поссорились. Способность задействовать интуицию и эмоциональную информацию в принятии решений – это тоже об эмоциональном интеллекте.

Можно как-то развить эмоциональный интеллект?

Самый частый предмет запроса на психотерапию – про отношения с близкими или на работе. Основываясь на опыте работы на телефоне доверия (телефон неотложной психологической помощи 051), могу сказать, что, прежде всего, люди обращаются по поводу отношений. Самое простое решение проблемы – это спрашивать, получать обратную связь. Вот, допустим, я получил эмоциональный отклик: кажется, что человек злится на меня. Можно прямо спросить: «Мне кажется, что ты сейчас на меня злишься, так ли это?». Важно допускать, что наша эмоциональная оценка может быть ошибочна. Введение таких открытых вопросов – допущение того, что другой человек свободен. Часто мы приписываем причины злости и эмоций другого человека его характеру (фундаментальная ошибка атрибуции или казуальности). Но когда мы сами испытываем негативные эмоции, то считаем, что в этом виновата внешняя среда. Такой вот феномен сознания. Если вспоминать об этом, то можно допустить, что есть еще тысяча причин, почему человек в плохом настроении. И здесь, скорее, нужно проявить жалость и заботу, а не сопротивление.

Сейчас про это много пишут и снимают. Общение людей – это некий танец. Один всегда нападает, пытается как-то догнать (зачастую в парах это женщина). Мужчина в этой ситуации часто начинает замыкаться, занимая позицию «отстраняющегося» партнера, чтобы сохранить отношения и избежать конфликта. Если в какой-то момент остановиться и выразить это вслух: «Я сейчас зол, потому что мне показалось, что ты меня осудил». Вы дадите возможность человеку честно откликнуться. На деле оба пытаются сохранить эти отношения, просто разными способами.

Всякий раз формируется уникальная ситуация, нельзя давать универсальных рецептов, но каждый раз это и осознанность, задавание себе вопроса: «Чего я сейчас хочу на самом деле?». Часто оказывается, что под угрозой ценность, не связанная с тем человеком, на котором хочется оторваться. В психотерапии разворачивается целая драма. Я вспоминаю клиента, который обратился по поводу рабочей ситуации и «синдрома самозванца». Когда несмотря на хорошо выполненную работу, он чувствует, что ничего не знает и не компетентен. После нескольких встреч мы пришли к выводу, что он сильно переживает из-за отсутствия личных встреч с супругой, когда они были бы в эмоциональной близости. В Америке это называют «quality time» – качественное время. И после того, как он сходил с женой на свидание, его стресс и переживания по поводу работы прошли. Эмоциональный жизненный мир каждый раз раскрывается удивительным образом, когда находишь, как одно перекликается с другим.

Получается, эмоциональный интеллект – это не только про взаимодействие с другими, но и про взаимодействие с самим собой?

Да, специалисты, в первую очередь, рекомендуют начинать с себя. С вопросов: «Чего я хочу на самом деле?», «Что вызвало ту или иную эмоцию?», «Уделяю ли я сейчас время самому ценному?». Ведь хронотопика, временно-пространственный мир эмоций отличается от нашего текущего логического времени. Оно очень системно и завязано на структуре языка и ассоциациях. Здесь можно покопаться и найти какие-то совершенно неожиданные причины, к которым головой не придешь.

Вы упомянули о тренингах. Какие упражнения даются на развитие эмоционального интеллекта?

На самом деле, эффективность тренингов явно завышена. Все-таки индивидуальная психотерапия или групповая гораздо полезнее, в том числе и для эмоционального интеллекта. Тренинги – это больше про бизнес, про продажи и про харизму, которые не имеют долгосрочных эффектов.  Тут просто невозможно физически учесть все: один участник еще не осознает свою проблему, другой готов действовать, а у третьего зависимость и задача просто удержаться на каком-то уровне жизни. Все-таки процесс изменений в жизни – это именно процесс, и к нему нужно подготовиться, заручиться социальной поддержкой, предупредить близких, учесть моменты соскальзывания.

Я бы привел пример упражнения из психотерапии. Здесь ценность обнаруживает следующая простая медитативная практика. В начале даже не обращайте внимания на эмоции, а просто вернитесь в настоящий момент. Обыденным языком «заземлитесь»: почувствуйте ощущение в ногах, окружающие звуки, запахи. Если за рулем, можно сфокусироваться на хватке, если гуляете, на шаге или вкусовых ощущениях во время еды, но чаще всего люди фокусируются на дыхании, потому что, как и эмоции, дыхание испытывается непосредственно.

Первое упражнение: просто вернуться в настоящее время, прислушаться к дыханию, стараясь откинуть попытки его как-либо контролировать. Сфокусируйтесь на процессе и ритме: в какой-то момент поток воздуха более теплый, в какой-то момент более холодный, где-то ритм вдруг сбивается. Вам обязательно придут какие-то мысли в голову, ощущения, например, тревога – отметьте это. Это такая панацея против депрессивных и других эмоциональных расстройств наряду с фармакотерапией. На это упражнение уйдет 10-15 минут в день, но будет значимый эффект. Такую осознанную медитацию я рекомендую своим клиентам.

Фокус на эмоциях и рефлексии может дать побочный эффект, например, депрессию? Как с этим бороться?

Да, безусловно. У Д.А. Леонтьева, исследователя мотивационно-смысловой сферы, есть понятие «порочной рефлексии». Умственной жвачки или самокопания. У митрополита Антония Сурожского – это священник, но в то же время профессор нескольких университетов – есть замечательный пример.

Он выходит из храма и вдруг видит, что в прекрасный весенний день старушка копается в помойном ведре. Священник спрашивает, что она делает. Оказывается, в этот чудесный день ей интересно, о чем переписываются соседи.

Мы часто обращаемся с собой подобным образом: не ценим то, что дано и то, что есть, а пытаемся докопаться до причин, самоуничижая себя, пытаясь взять под контроль эмоциональную сферу, в то время как она – живой организм. Недаром в психотерапии говорят про внутреннего ребенка, который любит заботу. Если он кричит и плачет, то нужно определить, какая потребность у него сейчас. К сожалению, очень часто люди с депрессивными и тревожными расстройствами чересчур погружаются внутрь, теряют контакт с окружающей реальностью, с важными предметами и людьми и пытаются все больше и больше ухватиться за этот ускользающий хвост.

Возникает порочный круг: человек, стремясь избежать ошибок и что-то изменить в себе, теряет все самое ценное. Организм начинает кричать громче, а человек снова пытается его забить и проконтролировать, и еще больше организм кричит. Поэтому один из признаков депрессии – это выученная беспомощность. Человек перестает доверять себе, верить в самоэффективность и все больше застревает в эмоциональных ловушках. Если подразумевать под эмоциональным интеллектом «дикий психоанализ» с докапыванием до истинных сущностных причин – это пагубно.

Нужно в словосочетании «эмоциональный интеллект» не забывать об интеллекте. Здесь очень важен вопрос: «Зачем?», «Ради чего?». Человек в депрессии всегда хочет подтвердить мысль о том, что будущего нет, все ужасно, все критично, и он абсолютно ужасен. В итоге, целью анализа становится подтверждение негативной установки, от чего внутреннее состояние становится только хуже. Завязываются внутренние эмоциональные узлы. Часто это связано с травмой, нанесенной кем-то из близких. Так часто происходит при разрыве с партнером: он уходит, отворачивается или грубо называет меня, значит, я плохой. Несмотря на то, что человек может сказать: нет, это не правда. Все равно это непосредственно проникает как эмоциональный опыт, и в психотерапии это часто обнаруживается.

Здесь актуально исследование эмоционального дистресса, или эмоционального выгорания. Это сейчас расхожий термин, но на самом деле – серьезное явление, которое включено в международную классификацию болезней. Сейчас это актуально в связи с переработками медицинских сотрудников, волонтеров, священников, помогающих практиков-психологов. И вот интересный момент, что часто в обыденном сознании излишнюю чувствительность человека связывают с эмоциональным выгоранием. В реальности дистресс возникает не потому, что человек излишне эмпатичен, а из-за того, что не может назвать свои чувства вовремя. Это доказано в исследовании Т.Д. Карягиной на российской выборке. Эмоциональное выгорание наступает, в первую очередь, когда человек начинает замыкаться на себе и не просит о помощи. Часто это происходит, когда в организационной культуре не развита обратная связь, т.е. руководители не дают сотрудникам оценку деятельности. Они не акцентируют внимание на плюсах, а критикуют.

Т.е. самое главное правило, чтобы избежать сложностей в отношении с окружающими и самим собой – все проговаривать, я правильно понимаю?

Да. Или вовремя промолчать – тоже хороший навык.

Заключение

Эмоциональный интеллект – концепт, обращающий внимание на то, что в ряде важных сфер жизни человека (положение в обществе, образование, профессиональная успешность, отношения в семье и др.) важную роль играют не столько рационально-прагматическое функционирование личности, сколько интерес, внимание, понимание, овладение своей эмоциональной сферой и задействование ее в процессах познания, принятия решений, коммуникации. Концепт нашел широкое распространение в житейской психологии и организационной среде.

Пока научный статус понятия низок, недостаточно достоверных научных свидетельств, результаты исследований противоречивы, существует большой разброс не согласованных альтернативных моделей и способов измерения. В то же время, польза ряда компетенций и навыков, включенных в эмоциональный интеллект (эмпатия, переработка эмоциональной информации, эмоциональная грамотность, коммуникативная компетентность, самоэффективность и др.), обладают достаточным научным обоснованием, и популяризация их через понятие эмоционального интеллекта является культурно значимой.

Научно подтвержденными, доступными средствами развития способностей, связанных с эмоциональным интеллектом, является регулярность следующих занятий: чтение художественной литературы, здоровый сон, занятие практиками осознанности, регулярное получение обратной связи о своем поведении от окружения, межкультурное взаимодействие, занятия творчеством, получение помощи и поддержки в рамках психологического консультирования и психотерапии.

Литература по теме:

Андреева И.Н. Эмоциональный интеллект как феномен современной психологии. – Новополоцк: ПГУ, 2011. – 388 с.

Бенджамин Б., Саймон А., Игер Э. Совсем другой разговор! Как перевести любую дискуссию в конструктивное русло //М.: Альпина Паблишер. – 2013.

Василюк Ф.Е. Психология переживания. – М, 1984. – Т. 195.

Дегтярев А.В. «Эмоциональный интеллект»: становление понятия в психологии // Психологическая наука и образование psyedu.ru. 2012. Том 4. № 2. URL: https://psyjournals.ru/psyedu_ru/2012/n2/53525.shtml 

Зарецкий, В.К. Если ситуация кажется неразрешимой… / В. К. Зарецкий; В. К. Зарецкий. – 2-е изд. – Москва: Форум, 2012. – 63 с. – ISBN 9785911345020.

Канеман Д. Думай медленно... Решай быстро. – АСТ, 2014.

Карягина Т.Д., Кухтова Н.В., Олифирович Н.И., Шермазанян Л.Г. Профессионализация эмпатии и предикторы выгорания помогающих специалистов // Консультативная психология и психотерапия. 2017. Том 25. № 2. С. 39–58. URL: https://psyjournals.ru/files/86448/kpip_2017_n2_Karyagina_et_al.pdf

Мэтьюс Дж., Люсин Д.В., Робертс Р.Д., Зайднер М. Эмоциональный интеллект: проблемы теории, измерения и применения на практике // Психология. 2004. Том 1. № 4. С. 3–26. URL: https://psy-journal.hse.ru/data/2011/04/28/1210633238/3-26.pdf

Павлова Е.М., Корнилова Т.В. Триада «толерантность к неопределенности — эмоциональный интеллект — интуитивный стиль» и самооценка креативности у лиц творческих профессий [Электронный ресурс] // Психолого-педагогические исследования. 2019. Том 11. № 1. С. 107–117. URL: https://psyjournals.ru/files/98566/psyedu_2019_n1_Pavlova_Kornilova.pdf

Плужников И.В. Нарушения эмоционального интеллекта при расстройствах аффективного спектра и шизофрении // Вестн. Том. гос. ун-та. 2009. №329. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/narusheniya-emotsionalnogo-intellekta-pri-rasstroystvah-affektivnogo-spektra-i-shizofrenii 

Сергиенко Е.А., Хлевная Е.А., Ветрова И.И., Никитина А.А. Тест эмоционального интеллекта — русскоязычная методика // Социальная психология и общество. 2019. Том 10. № 3. С. 177–192. URL: https://psyjournals.ru/files/109555/sps_2019_n3_Sergienko_et_al.pdf 

Тхостов А.Ш., Колымба И.Г. Феноменология эмоциональных явлений // Вестник Московского университета. Серия – 1999. – Т. 14. – С. 3-14. URL: http://nature.web.ru/db/msg.html?mid=1156852&s=  

Фото на странице и на главной странице сайта: Николай Мохначев / «Научная Россия»