Почему самое важное – научить учиться и как это сделать, рассуждает Анна Алексеевна Карцова, профессор кафедры органической химии Санкт-Петербургского университета, заслуженный учитель Российской Федерации, почетный профессор СПбГУ, преподаватель и куратор химического отделения Академической гимназии СПбГу.
– Анна Алексеевна, как получилось, что профессор университета – и школа? Казалось бы, это несколько несопоставимые вещи. Или это для вас важная жизненная позиция?
– Да, в этом есть, наверное, что-то случайное. Но в любой случайности все-таки есть и неслучайность. Когда я училась в аспирантуре, директор Института химии попросил меня на два месяца, пользуясь его терминологией, «закрыть дырку», в нашей университетской школе в химическом классе. Два месяца продолжаются до сих пор. Говорю об этом совсем не с обреченностью. Это ведь и мой выбор. Педагогика — дело энергетически затратное. Но все же понимаю, что благодаря педагогике моя жизнь приобрела другие краски. Ученики становятся коллегами, соавторами, друзьями. Казалось бы, разные сферы деятельности, но одна подпитывает другую. Часто можно услышать: «Вам-то хорошо! С такими учениками работаете!». Это верно, если только говорящий не отождествляет хорошо и легко. На самом деле хорошо и трудно.
– Можно ли сказать, что вы воспитываете будущих студентов и будущие кадры для отечественной химии?
– Да, конечно. Выпускники химического класса, в основном, выбирают химию либо ту профессиональную траекторию, которая, так или иначе, связана с химией. Это и медицина, и биохимия, и фармацевтика.
– Вас называют одним из самых известных учителей химии в стране…
– Это не так. У нас очень много хороших, интересных, творческих учителей химии. Учимся друг у друга и, конечно, у своих учеников. Процесс взаимный. Просто я уже давно иду по этой дороге, а за мной идут мои ученики, и вместе со мной, а некоторые – уже впереди. И это правильно.
– Анна Алексеевна, что главное в школе для учителя химии? Чему он должен научить своего ученика? Каким образом заинтересовать предметом, который, на мой взгляд, в очень многих случаях недооценен, считается чем-то скучным и неинтересным, где ничего нельзя увидеть, в отличие от той же биологии? Что нужно сделать для того, чтобы разбудить настоящий интерес к химии?
– Попробую ответить на ваши многочисленные вопросы, которые все, тем не менее, пересекаются в одном. Но начну с последнего – «в химии нельзя ничего увидеть». Согласиться невозможно. Такая увлекательная наука! Правда, надо не только увидеть, но поразмышлять над увиденным. Раньше над индийскими, китайскими школами висел лозунг: «Услышал – забыл. Увидел – запомнил. Сделал – понял». В Академической гимназии Санкт-Петербургского университета престиж этой науки высок, и конкурс в химический класс очень большой, равно как и на химический факультет университета. Важно не только услышать, но самому включиться в исследовательский процесс, «поработать руками». Это в существенной степени определит осознанный выбор будущей профессии или отказ от нее, что тоже можно воспринимать со знаком «плюс». Поэтому, наверное, самое главное, причем не только для химии, – активировать наших подопечных к самостоятельной работе, чтобы они получали и воспринимали информацию не только «с голоса» Это самое трудное и, наверное, самое главное, когда учитель становится катализатором образовательного процесса своих учеников. Ведь просто приобретенный навык еще не гарантирует успешного продолжения. В 10-ом – 11-ом классах наши учащиеся приходят в лаборатории университета. В качестве их научных руководителей очень часто выступают наши бывшие выпускники. Нередко то научно-исследовательское направление, в которое гимназисты включились еще в школе, было продолжено в их дипломных и диссертационных работах. Хотя изначально такая цель не ставилась. Среди моих аспирантов, защитивших кандидатские диссертации, многие определились еще в школьные годы.
Вы спросили – что главное в школе для учителя химии? Главное – чтоб ему не мешали. Ну, и конечно, один из принципиальных моментов – это мотивация. Если ученик не мотивирован, если ему неинтересно, то положительного результата не достигнуть.
– Вы сказали – мотивация. Конечно, это важно. Но она ведь тоже не дается просто так. Ее, видимо, тоже в ряде случаев нужно каким-то образом разбудить. А как вы это делаете?
– Наверное, и разбудить, и подпитывать. Все-таки моя аудитория изначально мотивирована, они сознательно пришли в класс химической специализации. Очень важно, чтобы в процессе обучения они не потеряли не только не потеряли изначальную мотивацию (такое тоже ведь может быть!), но еще более укрепились в этом. Поэтому урок - не просто монолог учителя, а активное включение аудитории в этот процесс. Очень важно, чтобы возникший интерес подпитывался дополнительным чтением литературы, работой в исследовательской лаборатории, куда в школьные годы они приходят впервые; чтобы учащиеся генерировали и вопросы, и идеи, а учитель от этих вопросов и обсуждения идей своих учеников не уклонялся. Не авторитарность, а авторитет, не нажим, а доводы, которые могут работать. В этом больше шансов услышать друг друга и достигнуть желаемого.
Выполнение первого исследования под руководством научного руководителя крайне значимо для наших ребят. Здесь и реальная возможность увидеть и понять, как, с какими материалами и какими методами сегодня работают ученые. А главное – поработать самим! Многое и не менее существенное, остается «за кадром». Это и разрушение сложившихся стереотипов, и формирование уважительных в таком сотворчестве отношений между единомышленниками по творческому союзу,
При этом есть возможность выступить со своими сообщениями на различных научно-практических конференциях школьников. Известно, что Талант гибнет без востребованности: ему нужны поклонники! Первая научная дискуссия, обсуждение собственных экспериментальных данных на равных с научным руководителем, возможность быть услышанным. На химическом факультете такие конференции проходят ежегодно, и в этом году будет уже 45-я Всероссийская конференция,
– Анна Алексеевна, я знаю, что вы занимаетесь не только преподавательской, но и научной деятельностью. Давайте поговорим об этом.
– Главное направление, в котором работает моя исследовательская группа, в где моих учеников, – это физико-химические методы исследования биологических объектов, хроматография, электрофорез, умение в сыворотке крови, в плазме, в объектах мочи определить диагностические биомаркеры, т.е. мы работаем на стыке химия-медицина. В свое время, еще когда я училась в школе, я выбирала между химией и медициной.
Конечно, открытия одной науки подпитывают развитие смежных наук. Открытие наночастиц, новых комплексообразующих, макроциклических агентов активно используется нами для селективного и экспрессного хроматографического и электрофоретического определения важнейших биологически активных веществ. И мне так радостно, что моим ученикам, которые приходят в эту лабораторию, это также интересно.
– Нашло ли это какое-то практическое применение?
– Да, конечно. Мы работаем в союзе с медицинскими учреждениями нашего города. Многие работы опубликованы и в зарубежных рейтинговых журналах, и, конечно, в отечественных. Это определение стероидных гормонов, аминокислот в различных биологических жидкостях, антиоксидантов и так далее.
– А есть ли какие-то работы, связанные с новой коронавирусной инфекцией?
– Нет, но мы очень активно занимаемся возможностью определения микроорганизмов, продуктов их метаболизма. Есть и первые результаты.
– Анна Алексеевна, сейчас ситуация такая, что зачастую студенты, школьники не могут заниматься в очном режиме. Их переводят на онлайн-образование. И у вас наверняка эта ситуация тоже стоит достаточно остро. Как вы с этим справляетесь? Связаны ли с этим какие-то новые трудности?
– Это трудный период. И я думаю, что все-таки в значительной степени вернемся к прежнему формату. Когда не видишь глаз тех, кого учишь, кому предназначено твое обращение, гораздо сложнее вести занятия. Когда видишь эти глаза, во-первых, ты видишь, понятно или нет. Таким образом, можно быстро изменить логику или привести какие-то убедительные примеры. Тем не менее, времена не выбирают. И в дистантном режиме приходится находить способы донесения материала с помощью презентаций, интонации, вовлечения аудитории в обсуждение того, о чем говоришь. Но и в этот период нам удается находить те ниши, когда школьник может прийти в лабораторию и поработать, а студент - продолжить свое исследование. Ведь медики, химики, биологи только на дистанте продержаться не могут. Конечно, это время можно использовать для более глубокого чтения научной литературы, для обсуждения со своей исследовательской группой конкретных научных проблем и т.д. Это все реализуется. Но без лаборатории никак. И поэтому мы не существуем без лаборатории даже сейчас.
– Сталкивались ли вы с какими-то трудностями, связанными с проведением олимпиад? Вот сейчас, например, проходит Всероссийская олимпиада школьников. Она проходит только в очном формате. Резервные дни не предусмотрены. И если, допустим, весь класс оказался на карантине, то ученик, даже пусть он сто раз призер и победитель предыдущих туров и у него огромная исследовательская работа, – но он не может участвовать в олимпиаде. Есть ли у вас такие случаи и как вы к этому относитесь?
– Ни один из желающих участвовать в олимпиаде, находился ли он в это время на карантине, дистанте или продолжает работать в очном режиме, такой возможности никогда лишен не был. Для наших детей это важное интеллектуальное соревнование, которое определяет траекторию их дальнейшего пути. Если какая-то категория ребят по разным причинам выпадает из этого процесса, конечно, надо находить решения. каким образом подключить каждого, кто достоин, кто заслужил, кто имеет такое желание. Не хочу быть пафосной, но это - интеллектуальный потенциал нашей страны, и к нему стоит трепетно относиться. Это важно. Есть убеждение, и я готова подписаться под этим, что крах образования – это крах любой нации.
Фото на слайде авторское право: Evgeny Atamanenko
