Сайт журнала Science публикует интервью с братом-иезуитом Гаем Консолмагно (Guy Consolmagno), которого папа римский Франциск недавно назначил новым главным астрономом Ватикана.
63-летний Консолмагно родился в Детройте (США) и имеет степень доктора астрофизики. Свои исследования как постдок он завершил еще до того, как стать монахом-иезуитом. Теперь он возглавляет обсерваторию, расположенную в летней папской резиденции к югу от Рима, в которой работает больше 10 астрономов. К ней также относится 1,8-метровый телескоп в США. Здесь изучают астероиды и метеориты (которые являются объектами научного интереса самого Консолмагно), планеты вне Солнечной системы и космологию.
В: Почему Ватикан занимается астрономией?
О: Много лет назад, когда я был исследователем-постдоком в Массачусетском технологическом институте в Кембридже (США), я спрашивал себя, почему я занимаюсь астрономией, в то время как люди голодают. Я не нашел ответа, поэтому отправился в Африку с американским Корпусом мира. Там я обнаружил, что, когда я говорю, что я астроном, люди начинают меня расспрашивать. У них не было водопровода, но они хотели наблюдать за звездами.
Возможность смотреть на небо — это что-то, что делает нас людьми. Наши души нуждаются в пище так же, как наши желудки. Это понимание заставило меня вернуться и преподавать астрономию. С моей точки зрения, Ватикан поддерживает астрономию, потому что это важная часть человеческого бытия. Поэтому мы раз в два года устраиваем летние выездные астрономические школы в развивающихся странах, для обычных людей.
В: Когда была создана ваша обсерватория?
О: Ее история уходит своими корнями в реформу календаря папы Григория XIII, которую он провел в XVI в. — тогда появилась нужда в астрономах. Но сама обсерватория была основана только в 1890 г. папой Львом XIII, чтобы показать, что наука и религия не противоречат друг другу, как казалось многим после случая с Галилеем. Это также имело целью закрепить статус Ватикана как независимого государства. Так что в создании обсерватории было немного политики и немного теологии.
Нужно помнить, что генетик Грегор Мендель был монахом, а космологическая теория Большого взрыва была предложена католическим священником по имени Жорж Лемэтр. Как ученики, мы открыты всему, что наука может дать нам. Моя работа состоит в том, чтобы быть хорошим ученым. За этим нет никакой другой подоплеки.
В: Насколько нынешний папа интересуется наукой?
О: Предыдущий директор Ватиканской обсерватории, Хосе Фунес, был аргентинцем. Когда он решил стать монахом-иезуитом, он спросил у старшего по сану, стоит ли ему присоединиться к ордену прямо сейчас, или стоит сначала завершить свои исследования. Ему был дан совет сначала завершить исследования. Иезуитом, который дал тот совет, был Хорхе Бергольо, нынешний папа римский Франциск. Франциск, сам имевший опыт занятий химией, вдохновлял иезуитов на занятия астрономией еще 30 лет назад.
В: Вносили ли ватиканские астрономы важный вклад в науку?
О: Думаю, да, но этот вклад был немного не таким, как у других ученых. Не то чтобы мы имели особую идеологию или узнавали что-то благодаря божественному вдохновению, но мы не должны заботиться о трехгодичном грантовом цикле. Обычно мы занимаемся рутинными исследованиями, кропотливыми и порой нудными. Например, в 1930-х годах обсерватория открыла лабораторию для измерения спектров излучения металлов, и полученные ей данные до сих пор применяются в исследовании звездных спектров.
Мы также имеем одну из крупнейших в мире коллекций метеоритов. Мы каталогизируем их физические и химические свойства и изучаем, как мелкие тела Солнечной системы формируются и эволюционируют. Но требуются годы такой работы, чтобы другие люди увидели в ней смысл. Это не то, о чем газеты пишут на первой полосе, но это дает данные, которыми потом пользуются другие ученые.
В: Не мешает ли Бог хорошо заниматься астрономией?
О: Совсем наоборот. Он является причиной, по которой мы этим занимаемся. Я бы сказал, что это верно, даже если вы не верите в Бога. Мы делаем это в первую очередь потому, что можем, потому что Вселенная устроена по определенным законам. А это религиозная идея. Для сравнения, древние римляне верили в природных богов, которые поступают в соответствии со своими капризами — но, если вы верите в такое, вы не можете быть ученым. Вера в единого сверхъестественного бога — совсем другое.
Вы также должны верить, что Вселенная реальна и не является иллюзией. Вы должны верить, что она достаточно хороша, чтобы тратить свою жизнь на ее изучение, даже если вы не станете в результате богатым или знаменитым. Это чувство, которое помогает вам просыпаться каждое утро — присутствие Бога.
В: Что вы надеетесь достичь как директор Ватиканской обсерватории?
О: Прежде всего я хочу дать другим астрономам место, чтобы они делали свою работу. И я также хочу показать миру, что религия поддерживает астрономию. В основном это нужно как раз религиозным людям: они должны знать, что астрономия — чудесное занятие, и они не должны его бояться. Я часто цитирую папу Иоанна Павла II, который сказал [об эволюционной теории], что «правда не может противоречить правде». Если ты думаешь, что уже все знаешь о мире, ты не хороший ученый, а если ты думаешь, что знаешь все о Боге — с твоей верой что-то не так.
